Диана Видра
(София Бенедикт)

 

АВТОБИОГРАФИЯ

Мое появление на свет всегда казалось мне каким-то недоразумением – то ли родилась я не в то время, то ли не на той планете. А может, это бродит во мне враждующая кровь моих предков – слишком разных, как по характеру, так и по национальной и социальной принадлежности? С отцовской стороны это голубая кровь, вплоть до родства с Багратионами, Романовыми и Бурбонами, а с материнской – благородная кровь простых тружеников, крестьян, учителей, сельских священников. Оба моих деда были героями Гражданской войны, но стояли по разные стороны баррикад. Отец мой в Великую Отечественную был офицером Красной Армии, а замуж я вышла за человека, отец которого служил в Вермахте. Под Сталинградом он попал в плен, а через пять лет вернулся домой с глубокой симпатией к России, чего ему так и не простила его жена. Вот уже больше тридцати лет живу я в Вене, а мой австрийский муж окончательно перебрался в Москву. Сын наш – санкции туда, санкции сюда – одинаково любит как свое австрийское отечество, так и свою русскую родину.

Самым замечательным человеком в моей жизни была моя бабушка, Софья Венедиктовна Федосеева. Я любила ее сказки, она читала нам с братом Пушкина и Некрасова, пела песни. «Песнь о Кудеяр-атамане», раскаявшемся разбойнике, – самая прекрасная история из всех, какие мне приходилось слышать, думаю, именно она повлияла на формирование всего моего творческого мировоззрения: мир жесток, но в нем всегда есть место добру.

Бабушка умерла, когда мне было двенадцать. Вскоре после этого родители наши перестали интересоваться, кого я люблю больше, маму или папу, и окончательно разошлись. Волей судьбы я оказалась с отцом сначала на его родине в Тбилиси, а потом в Абхазии. Глубокая печаль, море, пальмы, каменистые пляжи, первая робкая любовь, вспыльчивый отец, злая мачеха, добрые друзья, а потом Казань, университет, журналистика...

Публиковаться я начала со школьной скамьи, так что профессия у меня, можно сказать, была одна, хотя работ я перепробовала множество: была машинисткой, рабочей на табачном заводе, книгоношей, нянечкой в детском саду, секретаршей, комсомольским руководителем, массовиком-затейником, портнихой и парикмахером, литературным сотрудником, редактором газеты, ассистентом в Театральном институте, редактором радиовещания, снималась в кино, писала тексты для фильмов и телевиденья… Так же точно менялась и география – жила на Украине, на Дальнем Востоке, в Грузии, в Абхазии, на Волге, в Москве… Пока не перебралась к мужу в Вену. Долгое время работала на его фирме, а потом снова вернулась к журналистике, изучала психоанализ, занялась научными переводами.

В 1995 году в издательстве «Наука» вышла первая книга в моем переводе на русский. В дальнейшем были опубликованы четыре фундаментальных психоаналитических труда в моем переводе с немецкого и четыре научно-популярных книги в моем авторстве. Всего в моем, так сказать, активе на сегодняшний день 21 изданная книга на русском и немецком языках, сотни статей в российской и австрийской периодике. Приходилось писать и о политике: много лет была я аккредитована от московских центральных газет при Австрийском Совете Министров.

И все же, работа работой, но надо же делать и что-то полезное! Муза дальних странствий не покидает меня. Результат: два десятка фотокниг с путевыми очерками. Фотография – это еще моя большая и пожизненная моя страсть, она же – моя вторая профессия. В свободное время – живопись, скульптура, создание видеофильмов.

Профессию, как и жизнь, я себе не выбирала, это они выбрали меня. И пусть читатель простит меня за мою грусть. Пишу я о жизни, а кто сказал, что жизнь штука веселая? Героев моих я люблю. Мое творческое кредо возможно устарело, но не могу я считать хорошей литературой воспевание так называемых антигероев, глорификацию криминального мира, насилия, падения морали. Быть писателем – это большая ответственность. Мы знаем, что в человеке живет много всякого разного, поэтому будить в нем не добрые его порывы, а низменные его наклонности – это преступление против человечности. Долг художника – помогать развиваться нежным росткам разумного, доброго, вечного. Не так ли?

 

  4